похоже, робость была незнакома.
– Мускарину часто сопутствует другое вещество, капитан Хайд, оно называется мусцимол. Я провела химический анализ, разработанный Шмидебергом, и обнаружила следы обоих веществ – мускарина и мусцимола – в крови убитого мужчины.
– Его отравили? – Улыбка Хайда мгновенно исчезла.
– В некотором смысле. Мускарин и мусцимол действительно очень ядовиты, и присутствуют они в некоторых специфических видах семейства мухоморовых.
– Содержимое желудка… – понял наконец Хайд.
Келли Бёрр кивнула:
– Да, содержимое желудка. Мускарин и мусцимол в больших количествах содержит гриб под названием Amanita muscaria, более известный как мухомор красный. Процесс приготовления мухоморов – как правило, их варят – смягчает ядовитые свойства, не влияя на прочие. Вы читали книгу ирландского писателя Оливера Голдсмита «Гражданин мира»?[20]
Хайд покачал головой.
– В ней упоминается преотвратный обычай, существующий в некоторых частях света, пить мочу того, кто съел мухоморы. Это менее приятный способ снизить токсичность. – Келли Бёрр опять поймала собеседника на острие прямого, откровенного взгляда, будто бросала вызов – мол, не оскорбила ли вас моя нескромность, капитан? Но Хайда занимали другие мысли.
– А какие еще свойства у мухоморов? – спросил он. – Что за эффект они производят?
– Известно, что мускарин или мусцимол, а может, оба эти вещества в совокупности, психоактивны, то есть воздействуют на мозг, изменяя восприятие и сознание. Употребление мухоморов в пищу дает состояние эйфории, чувство, что у вас прибавилось физической силы, но главное – мухоморы вызывают мощные, яркие видения. В примитивных культурах зелье из мухоморов использовалось и продолжает использоваться как энтеоген – субстанция, применяемая колдунами-знахарями и шаманами в магических обрядах для перехода на другие уровни сознания и позволяющая общаться с духами, с призраками умерших к примеру, или открывающая иные миры, альтернативную реальность. На самом-то деле такие субстанции всего лишь влияют на химические реакции в мозге, что становится причиной бреда и галлюцинаций. Ничего мистического в них нет.
Несколько мгновений Хайд обдумывал услышанное от доктора Бёрр, стараясь не отвлекаться на мысль о том, что сам он не нуждается в подобных «субстанциях», чтобы попасть в альтернативную реальность, – ту же услугу ему исправно оказывает эпилепсия.
– Но какое отношение это имеет к нашей жертве? – произнес он наконец. – Я сомневаюсь, что человека в Эдинбурге отравил какой-нибудь африканский дикарь – знахарь, колдун или кто бы он там ни был.
Келли Бёрр заулыбалась, и в этой прекрасной улыбке было что-то такое, что Хайду не понравилось.
– Боюсь, вы впали во грех высокомерия, капитан Хайд. Британский снобизм как он есть. Мы считаем, что наше общество – вершина цивилизации, что британское расовое и культурное превосходство, наша свобода от первобытных инстинктов ставят нас во главе четверти обитаемого мира. Но правда заключается в том, что у народов Британии куда более прозаичная, жестокая и варварская история, чем нам хотелось бы думать. Шаманами и знахарями, которые используют в описанных мною целях ядовитые вещества, были наши кельтские предки. И наши сказки, наши народные обычаи вовсе не так уж невинны, как мы привыкли считать. Сейчас вошла в моду так называемая сказочная живопись[21]. Страницы сборников сказок, которые британцы читают на ночь детям, пестрят иллюстрациями с образами фей, эльфов, ирландских лепреконов. А вспомните-ка, капитан Хайд, на чем обычно изображают этих волшебных существ?
– На жабьих тронах, – ответил Хайд, прежде чем осознал смысл своего ответа.
– На красных жабьих тронах в белый горошек, чаще всего, – уточнила Келли Бёрр. – А «жабьими тронами» называют ядовитые грибы. Ядовитые красные грибы с белыми пятнами, описанные в кельтских легендах и воплощенные в сказочной живописи, это и есть мухоморы. И появление их там вполне обоснованно – наши предки использовали мухоморы, чтобы открыть врата в кельтский мир сверхъестественного, заглянуть в другую вселенную. У кельтов это был ключ к магическим снам. Поверьте, капитан Хайд, если бы вы объелись мухоморами, тоже увидели бы лепреконов.
Хайд кивнул, испытывая неловкость, – его снова посетила мысль о том, что он не нуждается в галлюциногенах, чтобы заглядывать в другие вселенные.
– Вас это взволновало, я вижу, капитан Хайд?
– Это соответствует моей гипотезе.
– О, неужели?
– Соотносится со способом убийства. Очень похоже на то, что повешенный над Лейтом принял тройственную смерть. Это древний кельтский ритуал человеческого жертвоприношения. Жертву повесили, утопили и вырвали ей сердце. Более того, кельты всегда при проведении соответствующего обряда вешали жертву вниз головой. Это такая же древняя практика, как сами кельтские племена, и она нашла воплощение в других мифологиях – скандинавский бог Один повис вниз головой на мировом древе Иггдрасиль, что означает «виселица Игга», то есть Одина, чтобы приблизиться к смерти и обрести знание рун. В колоде Таро есть карта с изображением повешенного, и тоже вниз головой.
– А вы сведущи в фольклоре, капитан Хайд. От полицейского я такого не ожидала. – Келли Бёрр улыбнулась, на этот раз так тепло, что для Хайда словно осветилась вся комната.
– Это для меня что-то вроде увлечения, – с внезапным смущением пояснил он. – С детских лет. Особенно кельтская мифология. Не знаю, почему эта мысль о тройственной смерти не пришла мне в голову сразу, как только я увидел труп. Он висел на вязе над проточной водой – и то и другое у древних символизировало связь между миром живых и миром сверхъестественного, с иномирьем. Но о значении жабьих тронов я раньше не знал.
– Стало быть, вы думаете, что у этого убийства есть некая оккультная составляющая? – спросила доктор Бёрр.
– Во время вскрытия вы сами сказали, что в смерти этого человека есть что-то обрядовое. А наш город переполнен безумными суевериями – здесь на каждом углу теософы, герметики, спириты, оккультисты, религиозные фанатики…
Келли Бёрр кивнула:
– Понимаю вас. Меня бесконечно удивляет тот факт, что в наш просвещенный век научных открытий люди по-прежнему цепляются за суеверия. Я могу понять, почему эти мистические заблуждения были так широко распространены до того, как наука предоставила рациональные объяснения многим явлениям природы. Но сейчас… Сейчас мы живем в эпоху беспрецедентного развития наук, и тем не менее мода на оккультные штучки цветет пышным цветом. Как будто чем ярче зарево науки, тем чернее тени мракобесия. – Она встала и взмахнула рукой. – Что ж, надеюсь, я была вам полезна. И если я могу помочь чем-то еще, капитан Хайд, говорите, не стесняйтесь.
Хайд подумал немного и кивнул:
– Честно признаться, я полагаю, что можете…
Глава 11
Он чувствовал, что этот дом ждал именно его – или что они с домом ждали друг друга. Дом был расположен в месте, которое погрязло в темных